Мускулистый и непоколебимый корейский режиссер со склонностью к оперному ультранасилию, Пак Хун Чжон делает по крайней мере одну вещь лучше, чем кто-либо другой на планете: стреляет в легионы одетых в костюмы гангстеров, выбивающих абсолютное дерьмо друг из друга. После написания сценария 2010 года “я видел дьявола” и Пионерской его конкретной марки вдохновленного Мусу хаоса в качестве директора “The Showdown” в следующем году, парк вступил в свою собственную с 2013 года “новый мир”, потрясающей и блестящей эпопеей толпы, которая тратит большую часть своего 134-минутного времени на заполнение Армани-скользких прихвостней в ограниченные пространства (лифты, парковки и т. д.) с хаотической энергией ребенка, выливающего галлон молока в чайную чашку. Как будто кто-то взял печально известный коридорный бой из “Олдбоя” и растянул его в криминальную сагу, достойную сравнения с “Гудфеллами".”
“Ночь в Раю” не играет против сильных сторон парка — это, в сущности, еще одна длинная и пропитанная кровью история о соперничающих гангстерах, убивающих друг друга десятками в войне, чтобы определить, кто будет править костями,-но она также не хочет полагаться на них. Если “новый мир” расхаживал, как Пуччини, то “ночь в раю” звучит скорее как "Тору Такэмицу" или даже "Пикси", его изысканные пароксизмы резни разделены длинными, окружающими отрезками ожидания смерти. Если бы только эти периоды чистилища не были такими жестокими, как моменты необузданного насилия толпы, которые неизменно приходят, чтобы ударить их в лицо. Парк делает благородную попытку влить медитативную одухотворенность “фейерверков” Такэси Китано в пропульсивные жанровые тропы, установленные более поздними (и более корейскими) предками, такими как “горько-сладкая жизнь”, но он просто не может найти в этой безмолвной боли ту же поэзию, что и в кричащем виде.
Обзор "Громовой силы": Мелиссе МакКарти и Октавии Спенсер нужно больше глупостей в супергеройской комедии
“Ночь в раю” часто удручающе проста, и ее сюжет основан на неспособности умного и страшного молодого гангстера понять смысл мафиозной власти, которую любой, кто хотя бы видел несколько фильмов о преступном мире, должен видеть насквозь. Легкий, заземленный актер, который излучает тот же реактивный стоицизм, работает ли он на Хон Сан Су (“фильм Оки”) или Ким Чжи Вуна (“век теней”), Эм Тэ гу в роли Пак Тэ ГУ, такого чванливого силовика, который, кажется, на пути к тому, чтобы стать боссом своей организации в не слишком далеком будущем. Увы, у Тхэ ГУ есть страшная тайна, которая усложняет его шансы править Сеулом железным кулаком: он заботится о людях. В частности, его больная сводная сестра и очаровательная племянница (есть карикатурный момент прочистки горла после того, как приспешник ловит его на том, что он глупый дядя на публике, комедийный ритм, который воплощает тенденцию парка акцентировать свой смертельно серьезный материал чрезмерно широким смехом).
Когда оба они убиты в засаде так неловко, что вы просто знаете, что это еще не вся история, босс Тэ-ГУ — седовласый Пак Хо-сан в роли хитрого и бесстыдного господина Яна-убеждает своего убитого горем подчиненного, что удар был нанесен главой конкурирующего клана буксеонг. Этого толчка достаточно, чтобы заставить Тай-ГУ идти полным “восточных обещаний” на своих врагов в местном спа-салоне в рамках убийственной предкредитной последовательности, которая заканчивается тем, что наш герой едет в ночь совершенно голым. Мщение в руке, Тхэ ГУ приказано лететь на идиллический остров Чеджу и залечь на некоторое время среди пальм.
Каким бы безмятежным ни казался прибрежный ландшафт, в следующий раз, когда вы разожжете апокалиптическую войну корейских банд, вам, возможно, захочется выбрать чуть менее очевидное укрытие. Мало того, что мистер Янг знает, где остановился Тэ-ГУ — информацией, которой хнычущий криминальный авторитет охотно делится как с капитаном полиции — Макиавелли, так и с новым лидером Буксонов, потрясающим садистом шефом Ма,-Но когда Тэ-ГУ прибывает на остров, на острове уже назревают неприятности. У старого контрабандиста оружия, у которого живет Тхэ-Гу (Ли Ки Ен), пара глаз, кажется, готова выпучиться из его головы от давления общения с местными головорезами и русскими мафиози, в то время как его каменнолицая племянница Чжэ-Ен (Чон е-Бен) якобы умирает от какой-то неизлечимой киношной болезни, единственным симптомом которой является дьявольское небрежное отношение к смертным страхам и праздным угрозам мужчин. Вы бы даже не догадались, что она больна, если бы не склонность героини заканчивать большинство своих сцен вздохом: “все равно я скоро умру”,-если бы только Чжэ Ен и Тхэ ГУ осознали, как много у них общего.
Паря где-то между подавленным и суровым настроением, “ночь в раю” постепенно тает, превращаясь в своего рода оцепенелый антиромантизм, когда обреченная не пара в своей основе разъезжает по острову, перекусывая Малхо, и уставиться в среднюю даль. Эти персонажи погружены в себя до такой степени, что только их самые возвышенные качества торчат над поверхностью; неулыбчивый Чжэ Ен-сверхъестественно талантливый стрелок по причинам, которые остаются необъяснимыми, в то время как послушный Тхэ ГУ почти кататоничен, когда люди не пытаются убить его. Парк, кажется, не беспокоит отсутствие текстуры — идея создания фильма вокруг двух людей, которые трутся друг о друга, как мягкие части ремня на липучке.
Бывают моменты, когда их платоническая связь (обманчиво типичная пара, которая придает слишком большое значение фактическому отсутствию КЕКСа) становится тем более интересной из-за того, как мало они берут друг от друга, поскольку “ночь в раю” небрежно приближается к идее, что умереть для кого-то предпочтительнее, чем убить для себя. Но только ближе к самому концу — когда Тэ-ГУ приходится быстро подсчитывать ценность спасения женщины, которая настаивает, что ей осталось жить всего несколько дней, — герои этого сомнамбулического фильма получают возможность сделать что-то еще, кроме как любоваться пейзажем и ждать появления плохих парней.
Хорошая новость заключается в том, что это только вопрос времени, и парк не потерял ни капли своего таланта к травмам тупым предметом. В то время как полуреалистичная массовая съемка в третьем акте неуместна в конце фильма, который лучше всего вибрирует на более отвлекающей жесткой волне, остальная часть действия здесь поражает как раз правильный баланс между чистым жанровым удовольствием и божественным наказанием, и слишком легко оценить уникальный набор навыков парка в фильме, который так редко полагается на них.
Перестрелка в сарае ясна и кинетична таким образом, что кажется за пределами возможностей американского кинематографа (Голливуд все еще мог бы продавать среднебюджетные боевики, если бы кто-то в Америке знал, как снимать простую перестрелку так хорошо), в то время как последовательность погони, которая следует за Тэ-ГУ на полпути через остров, обнаруживает, что парк выводит свои кинетические отряды гангстеров из гаражей на залитые солнцем улицы. Эта последняя деталь может не совпадать с фильмом, который тяжел с полусонными тремя часами утра. энергия даже в самые яркие моменты — от названия до сумеречного тона - “ночь в раю” умоляет не смотреть до наступления темноты. Но последняя версия парка позволяет достаточно света, чтобы осветить его гений, даже если это оставляет вас желать, чтобы было немного больше, чтобы увидеть.
Начало
Вход
Регистрация